Стрижова Олена Сергіївна, аспірантка факультету політичних наук та соціології Європейського університету (Санкт-Петербург, Росія).
«Женская культура и диалогическая философия»
Феминизм сегодня впадает в парадокс за парадоксом, когда мыслит себя как парадигма. С одной стороны, у нас нет четкого определения феминизма. Он расколот на несколько направлений: либеральный, марксистский, радикальный, психоаналитический. С другой стороны, феминизм остается для гетеросексуального дискурса, который выстроен по стандарту, предполагающему женственность желающей единства с мужским,лишь негативной установкой внутри женского самосознания. Отсюда неприятие феминизма мужской и большинством женской аудитории из-за поверхностной интерпретации, в соответствии с которой феминизм есть или мужененавистничество (то есть утверждение женственности через отрицание мужественности), или разрушение женственности (то есть полагание себя как субъекта и повторения маскулинности в проектирующей установке).
1.Феминистская теория пытается удержаться в современном дискурсе в пределах категории Другого. Это означает одновременно и отрицание, и утверждение своего статуса «Другого». Начиная со «Второго пола» Симоны де Бовуар проблема феминизма ставится следующим образом: Женское есть Другой, то есть иное и внешнее для мужского сознания; необходимый момент рефлексии для мужского субъекта, обретающего свое единство и довольство автономии мыслящего и утверждающего себя через конструирование женственности. Мужской способ артикуляции женственности приводит к порабощению через саму категорию, заставляя женское познавать себя не как субъекта, а как Другого. Поэтому необходима критическая установка: поиск женской субъективности и субъекта, разрушение категории Другого как внешней и навязанной идеологической конструкции, предписывающей соподчиненное место женскому в мужской системе мира. Вторая проблема феминистской теории настойчивое требование различия, признание прав и свобод «других» сексуальностей и идентичностей, которые требуют отличия и одновременно единства прав. Это вопрос о гей-лесбийской идентичности, постколониальном феминизме, когда к вопросу о сексуальном отличии добавляется вопрос о расовой принадлежности.
2.Это один и тот же вопрос, проблема которого заложена в самих категориях: субъект, идентичность и Другой. В современном дискурсе категории размываются, Другой становится спекуляцией, из которой ставится множество вопросов: о признании, отличии, диалоге, праве на инаковость и борьбе с агрессией, репрессией, гомофобией, сексизмом - что есть негация «других» в множественности общества. Необходимо заниматься категорией Другого, развившейся из критики гегелевской системы и противопоставленной ей как альтернативном способе мышления и выстраивания мира неотчуждаемых отношений между индивидами.
Таким образом, когда феминизм, задаваясь вопросом об отношении мужского и женского, «иной» сексуальности и гетеросексуальности, ставит различие, проводит границу между ними (различая на себя и Другого), он выходит на проблему, которая и ранее уже существовала внутри философии как таковой. Речь идет о проблематике субъекта и Другого.
3.В рамках гегелевской диалектики субъект есть негативность, которая, обнаруживая себя в мире и обретая в нем собственную идентичность, нуждается еще и в подтверждении себя другим сознанием, то есть – в Другом. Отрицание есть граница, которая необходима субъекту. С того места, где пролегает граница возникает требование единства или различия для субъекта. Граница есть либо внешняя, для того, чтобы обрести Я, либо внутренняя удвоенность самого субъекта, из которой он производит, путем экстериоризации, внешнего Другого, а также вопросы о различиях и единстве с ним. Субъект никогда не автономен и не единичен, он всегда дан в диалектике с Другим, внешним или собой в качестве другого, а потому субъект нуждается в Другом для того, чтобы обрести себя.
4.Возможно ли выстроить такой проект женской субъективности, при которой было бы возможно безболезненное и не-антагонистическое соприкосновение женского с мужским, в котором бы женское могло бы не только обрести речь, не лишаясь при этом своей инаковости, но и стать местом сопротивления тирании логоцентризма, который «заставляет женское замолчать о своей истине, «ее связи с богами», заточив ее в каменное подземелье законом» (Иригарей)? Возможен ли диалог?
5.У философов- диалогистов от Кьеркегора, Фейербаха, Розенцвейга, Бубера и Левинаса субъективность рассматривается не как тождественная себе, а как имеющая внутреннее разделение на себя и другого. Начиная с Кьеркегора и Фейербаха мы понимаем, что у истока христианства, и как следствие, субъекта, стоит Другой, который и задает вопрос о единстве или различии с ним.
6.Фейербах, совершая критику Христианства, предлагает выход из автономии через признание того, что сама субъективность создает различия на себя страдающего, и собственную фантазию - идеального религиозного Другого. Только ближний и любимый может вернуть субъекта к себе. Только возможность отказаться от религиозной мифологии и создать союз с посюсторонним Другим, воплощая любовный синтез (союз), может разрешить проблему метаний и расколотости субъекта.
7. Буберовское «Я-Ты» - определение «встречи» двух субъективностей, в которой происходит принятие Другого как собственной инаковости, и на этой основе индивид готов открыться ему, выйти из одиночества и автономии. Диалог – способ человеческой экзистенции, где между людьми установилась открытость, возникла речь, обращение и ответ. Диалог не ограничивается общением людей друг с другом, он есть отношение, выражающееся в общении. Диалогический принцип — это взаимная направленность внутреннего действия, границы диалога - это границы проникновения субъективностей.
8.Хайдеггеровская категория «между» (desZwischen) - пограничная зона между двумя автономными и целостными индивидами, сфера, простирающаяся за пределы собственных сфер.
9.Левинас: сложность встречи субъективности с субъективностью из-за замкнутости индивида на себя. Несмотря на объективность и всеобщность, самость все равно остается в одиночестве, не может выйти из самой самого, «солипсизм» есть свойство самого разума. «Потому разум не может встретиться с другим разумом и поговорить с ним». Важно не тождество с другим, а возможность соприкасания двух различных субъектов. В отношении любовного синтеза с Другим, в любовной встрече всегда сохраняется суверенность «тайны» интимности Другого. Интимность и нежность — это сфера интериорности. В интимности Другой позволяет выйти за пределы области наслаждения, мы обнаруживаем сосредоточенность и самотождественность через присутствие и отсутствие Другого, с которым делим интимность. Женский Другой и эротическая субъективность. Значимость категории «лица Другого».
10. Левинасовская феноменология абсолютной инаковости Другого, подразумевающая принятия «чужого», «чужестранца» в трансцендирующей этике дискурса, который есть «диалог» и «доброта», может разрешить проблему плюральности сексуальностей и идентичностей через принятие Другого, отношения лицом к лицу Самотождественного и Другого, то есть автономных и различных по отношению друг к другу субъектов.
11. Отталкиваясь от левинасовского понимания эротической субъективности, Иригарей строит свой проект женской самости.
Субъект всегда вдвоем (внутри себя) это уже не теологический вопрос, а гендерный, когда речь идет о том, что я ограничена и определена Другим, не сводимым к тождеству меня самой. Это Другой гендер, что противостоит тотализующей воле субъекта. Другой конструирует сам горизонт, который нельзя сделать своим. Отвергнуть желание обладать другим и признать его как другого – основная задача этики полового различия. Против захватнической логики обладания, доминирования, производства как логики субъекта и культурных кодов, приучающих его мыслить себя и другого таким образом. Важен диалог с другим во всем его различии, возможность раскрыть такую универсальность, которая бы не жертвовала единичным и уникальным ради нейтрального, абстрактного и отчужденного. Начать нужно с двух, как самого индивида, так и двоих, что составляют первый синтез- чувственное единство. На этом уровне и следует начинать учение об уважении к другому и другим. Способ чувственности как опыт сосуществования в близости и способ мыслить культуру.
12. Этика полового различия — сложный путь, но так же и ключ к достижению сосуществования между другими формами различия. Женское открывает привилегию интерсубъективности, отношение к другому гендеру, отношение бытия двумя, настоящее и будущее время и преодолевает мужской принцип субъект- объектной матрицы, производства и реализации проектов, интерпретации мира как отношения между ним и окружающими его Другим или безличным множеством: люди, вещи, нации, другими, репрезентирует уже готовые конструкты, абстрактные и отчужденные. Для этого важна эротика как опыт отношения с инаковостью. Эрос как ненасильственное отношение к Другому в обыденной жизни.
Учение о культуре требует уважения и развития специфических характеристик мужского и женского, учение о диалоге и любви. Нам нужно оставаться двумя. И в этом тренироваться. Важно найти баланс между защитой идентичности и открыть границы по обмену и движению индивидов, что различался бы от капиталистической логики менеджмента товаров и людей и проективной установки.
